-
Вдохни в неё душу! – умоляюще глядит на него Эя.
-
А ведь действительно, раны птицы не настолько губительны! Разбиты только её
крылья и душа, – продолжает Птах осматривать голубку. - И мы должны вернуть её
к полётам! А, следовательно, к жизни. Ведь это и есть то, что делает их птицами
– жизнь в полёте! – вдохновенно осознаёт он.
-
А если она не может летать! Значит, умрёт? – сокрушается Эя. – А я так люблю её!
-
А что? Это очень верно и, возможно, жизненно важно. Вкладывать свою любовь и
душу, в жизнь любимого! – провозглашает и призывает Птах. - И если она станет
летать, живя этой любовью. То мы – будем жить, летая на крыльях любви! –
осматривая кровлю крыши, ищет он, пробивающийся через неё солнечный луч, и
пододвигает птицу. К тому месту на столе, куда падает этот луч, позволяя лучше
разглядеть раны.
-
Птах, что ты делаешь! – вдруг тревожно вскрикивает девушка. - Ты ещё больше
терзаешь её! – своими руками обхватывает она его руки, раздвигающие раны на
птице. - Разве помогая выживать, можно делать ей больно?
-
Сейчас, что бы оживить птицу, нужно понять и докопаться, где теплится её жизнь!
- объясняет ей Птах. - А если хочешь
помочь ей, то вначале помоги мне. Сбегай к выходному проёму и принеси воды, –
отправляет он её с кувшином. - А я, пока, что-нибудь придумаю, что бы усилить
освещение и лучше рассмотреть внутреннее устройство птицы, - неудовлетворённо
посматривает он на солнечный луч и начинает перебирать мешочки с
отполированными и подготовленными для изготовления украшений, камнями –
самоцветами.
Из
различных камней он выбирает выпуклые, подходящие для задуманной им цели. И
через просверленные по их краям отверстия, продевает нитки с узелками, на
которых гирляндой, один над другим, развешиваются и удерживаются камни. Что бы
свет, проходя через верхний камень, фокусировался на верхней выпуклости
нижнего. И так далее, от камня - к камню, всё более усиливая и концентрируя
силу света.
И
когда Эя возвращается в мастерскую, то замирает, попав в радужный мир
многоцветного сияния, исходящего от преломления и излучения, подвешенной по
направлению луча, и пронизываемой им гирлянды камней.
-
Теперь, когда я собрал и усилил яркость солнечного луча, мне стало видно многое
из того, чего я раньше не мог увидеть! – отмечает Птах, рассматривая
внутренности птицы.
Эя
подаёт ему кувшин с водой, заворожено глядя, как, в лучах пронизывающего их
света, пульсируют кровь и мышцы птицы. Но, когда он начал поливать водой
оголённые разрывы и внутренние ткани птицы, опять встревожено запротестовала: -
Она ведь грязная!
-
Эта вода получилась из воздуха, который прошёл, через очищающий его, огонь. А
пепел, который ты называешь грязью, это дерево и металл, прошедшие через огонь,
который выжег из них духов и всё сущее. Что бы оставшуюся, чистую сущность,
заполнить своей огненной, неугасимой жизненной силой! – препарируя птицу,
поясняет ей юноша.
-
Так вот почему, колдуя с духами природы, ты лечишь людей! – делает Эя открытие
для себя.
-
Я, изучая природу, употребляю её возможности для поддержания человеческих сил,
– уточняет он, и демонстрирует ей: - Вот посмотри, как при попадании этой
живительной воды не только погибает, но оживает плоть, у которой нарушено её
кровяное жизнеобеспечение и нет уже жизненных сил.
Эя,
потрясённо, заворожено, не дыша, и задыхаясь от восторга, смотрит на
происходящее.
-
А теперь, пока вода и солнечный свет произведут своё животворящее действие,
смотри на то, чего мы раньше не знали! – возбуждённо показывает ей Птах.