И они не стали вашими рабами, а вольно и свободно живут в
своей стихии. А ваш дом, как запертая узница, остался без, необходимых для
вашей же жизни в ней, тепла и свежего воздуха!
- У меня для этого достаточно
собственных сил и рабов! – останавливает его хозяин. – И
если ты закончил показывать мне своё умение, то я сейчас же продемонстрирую
тебе своё! – решительно берётся он за плеть. – Когда у вас: то бух, то потух!
Как тут обойтись без плети и заслонки вашей воли? – угрожающе усмехается
рабовладелец.
- И результат будет тот же! В чём вы
только что убедились, – разочарованно ставит заслонку на место юноша. – Ветер
будет вольно и недоступно для вас, гулять на свободе, рабы, здесь, подневольно
гонять воздух, а вы – невольников, пока дух ветра не взорвётся в их душах,
духом свободы.
-
Всё! – осекает хозяин вольнодумствующего раба. – Я понял, что нужно сделать!
Раб, с наивной юношеской надеждой, смотрит на
него.
-
Высечь и выбить из тебя эту духовную дурь! – сгребает его и расправляет свою
плеть рабовладелец.
-
Но тогда уж точно ничего не получится! – сокрушается тот. - А я так хотел,
столько души вложил…
- Ну, хорошо, выкладывай, пока я её не
вытряхнул! – снисходительно повелевает хозяин.
-
Я хочу! – едва освободившись, вскрикивает юноша. – Чтобы вы поняли, что свобода
незаменимее, а для вас и полезней рабства!
-
Бесполезно… - отмахивается хозяин. – Ничего по-другому ты не сделаешь!
-
Уже сделал! – бросается юноша к горну.
- Что? – испуганно осматривается хозяин.
-
Я сделал расчёты и дополнительные коридоры, чтобы ветер не насильно загонял
воздух, а, свободно гуляя по ним, не подневольно, а радостно помогал нам, –
возится юноша с ещё одной заслонкой под очагом с углями.
-
Мы открываем путь не только для притока,– показывает он на ранее
апробируемую ими входную заслонку, - но
и для оттока нагнетаемого ветром воздуха.
Открывает он вытяжную заглушку. И
поток воздуха, хлынув, а пламя горна, вспыхнув, пугают хозяина. Который,
оторопело трясясь, смотрит, как юноша магически манипулируя заслонками,
регулирует: снизу – приток, вверху – отток воздуха. И тем самым, либо
уменьшает, либо увеличивает силу пламени, в горне. Даже клубы дыма, обычно застилающие всё помещение, теперь, вырываясь
из очага, послушно удаляются прочь.
Хозяин,
пятясь, порывается выскочить из кузни. Но, взявшись за ручку двери, теперь уже
боится, открыть её и вызвать новый взрыв.
- Пойдёмте! - смело распахивает
дверь юноша. – Посмотрим, как гуляет ветер.
Хозяин испуганно оглядывается на пламя. Которое,
при открытии двери, едва дрогнув и предостерегающе колыхнувшись в его сторону,
послушно успокоилось. Тогда он, юркнув впереди юноши и, прячась за него,
семенит, причитая: – Надо ж, как ты так можешь! Не только собрать всех духов
вместе, но ещё и управлять ими! Да так, чтобы огонь не пожирал воздух, выплёвывая
дым, а ветер не терзал их! Они не взорвутся?
-
Нет, если общаться с ними с открытой душой, а не с плетью! – открывает юноша
дверь в коридор с другой стороны мастерской.
Хозяин,
ожидая взрыва, суетится вокруг юноши, чтобы успеть в случае чего, спрятаться за
него.