Пальцы Виталия вроде бы случайно прикоснулись к ней. Он мечтал утонуть в ее бездонных глазах и поцеловать округлую грудь, выглядывающую из-под одежды.

     —    Чего тебе хочется на самом деле? —его голос, становился то громче, то тише.

     Соня ничего не ответила. Разве возможно ответить что-то конкретное на такой вопрос?

     После концерта она согласилась прийти к нему в гости. Когда думала об этом сейчас, это ей казалось странным, но не час назад, когда этот порыв был как бы само собой разумеющимся.

     Не спрашивая ничего больше, Виталий наклонился к ее векам и легонько поцеловал, будто перышки Жар-птицы— нежно, но одновременно в этом поцелуе читалась страсть— внезапно вспыхнувшая, обезоруживающая страсть.

     — Больше никогда меня не целуй,— она потупила взгляд…

     Его темный взор спрашивал вместо него самого:«Почему?». Она это интуитивно чувствовала.

     Медленно закрыла глаза.

     Секунды превращались в минуты,и ей казалось, что время течет по-другому, как будто они в другой реальности. Но эта другая реальность была насыщеннее и ярче, чем их обычная жизнь.

     — Постой, пожалуйста,— искренне улыбнулся он.

     — Нет! Мне надо спешить домой. Спасибо за концерт!

     — Ребенок у твоей тети,— стал уговаривать он.

     Он понимал, что все зависит от нее. Он не сможет ничего: ни убедить, ни… вновь поцеловать ее. Виталий припоминал, как несколько часов назад он красил ее глаза, прозрачные,неразгаданные, как туманный воздух в сумерках. Они тогда так сияли.

     Чтобы она ни говорила, он знал — ей хотелось попасть на концерт, хотя не была поклонницей AC/DC.

     — Есть драйв в музыке АC/DC, спасибо тебе, —промолвила София. — А сейчас мне надо идти.

     После непонятно сколько длившейся паузы она вдруг почувствовала, будто вокруг нее закружилась снежная вьюга... И все словно вернулось на несколько часов назад...

     — Не стоило мне приходить сюда и вообще идти на этот концерт,— промолвили ее губы.

     Он закрыл ее рот поцелуями, но в этот раз поцелуи были другими.

     Какими-то яростными, переполненными обидой.

     Страсть исходила от всего его существа, и он уже не мог и не хотел притворяться сдержанным. Отдаваться страстным порывам он всегда был готов — отдаваться друзьям, хобби, бешенным скоростям. Страстям.

     Одержимость всегда была ему по вкусу. Несмотря на то что он старался быть более рациональным и спокойным, ему больше нравилось жить дико, яростно, без остатка.