... — Я просто хотел, чтобы ты почувствовала… хм…как это сказать,— задумался он, подбирая нужное слово. — Чтобы ты почувствовала вкус жизни!

     Ее прозрачные глаза изучали его.

     — Но вкус жизни можно почувствовать без всего этого.

     — Знаю... Но так легче.

     И снова время словно пошло в другом темпе.

     Секунды и минуты терялись, будто время летело как на пленке старого фильма, как-то непривычно, резко.

     Ей думалось, что он не любит фальши и неискренности ни в чем— в поступках, в мыслях, в ощущениях. Так же, как и она.

     И он вновь притронулся к ее лицу.

     —    Оно такое нестандартное,— промолвил Виталий.

     Ее глаза смотрели с недоумением. Не спрашивая, он намочил ватный диск тоником и стал потихоньку снимать грим. София не шевелилась.

     —    Не надо,— она знала, это последний раз, когда она пытается ему противостоять.

     А затем….

     Она закрыла глаза. В них плескалась тревога. Просачивалось неуемное беспокойство, снаружи выглядящее как некая вуаль холодности. Ей уже не удавалось справляться и контролировать свой пыл. Когда она учила детей в школе, она справлялась со своим характером.

     Но не сейчас. Сейчас было совсем иначе.

     Он вдруг дернул молнию на ее бордовом жакете.

     Софья наблюдала как будто сквозь призрачную занавеску и постепенно поддавалась вихрю своих эмоций. И уже объяснений для ее души не было. Скрываемая, не до конца понятная страсть вылезала из-под ее сущности.

     Она не желала даже на минуту открывать глаза.

     «Это все сон, я уверена».

     Она ничего не видела, только ощущала его прикосновения, которые поначалу были медленными и нежными, но затем мало-помалу переросли в неудержимые и пoлные страстью. Его губы спустились к ее груди.