Городской сад

Автор

Елена Витальева

Специализация автора

Прозаик

Жанр произведения

Историческое

Опубликовано

14.09.2023 10:15:13

Скачать книгу

Остановить

Мы собриаем книгу. Пожалуйста, подождите...

368

Первая книга из серии ;Наровчатские истории ;знакомит читателей с древней историей Наровчата – Нуриджана –Мохши, с сохранившимися памятниками, образом жизни города и его обывателей после отмены крепостного права. Здесь изложены детали быта, творчества, факты из судеб как простых, так и выдающихся людей: государственных деятелей дворян Араповых, детей Н.Н. Пушкиной-Ланской, композитора А.А Архангельского, писателей М.Е. Салтыкова – Щедрина и А.И. Куприна.
Книга написана на основе материалов и экспонатов Музея-заповедника Наровчатского района, документов Государственного архива Пензенской области и воспоминаний наровчатцев.

От автора

Я приехала в Наровчат подводить итоги своей жизни. Приехала впервые. Сойдя с автобуса, сделала пару десятков шагов вдоль аллеи «Городского сада» с храмом Покрова напротив, и низко поклонилась этой земле своих предков.

Родилась я в Москве недалеко от Садового кольца в то время, когда залечивая раны, нанесённые фашистской Германией, советский народ уже на протяжении восьми лет с энтузиазмом строил мирное будущее.

Маленькая 11-ти метровая комнатка, похожая на трамвайный вагон, отделённая от такой же соседской в 7-ми комнатной коммуналке досталась моим молодым родителям с полной обстановкой, книгами, старыми фотографиями и бытовыми мелочами от родителей отца. Почти всё это «богатство» в начале 1930-х годов было перевезено семьёй с Наровчата, откуда дедушку, комиссара на местном телеграфе, перевели на работу в Московский комиссариат путей сообщения.

Поэтому росла я в историческом центре, в бывшем флигеле не существовавшей уже дворянской усадьбы, между Елоховским собором и великолепным особняком промышленника Н. Д. Стахеева, где сейчас снимают самую мистическую телепередачу «Битва экстрасенсов». Росла в окружении коробочек из-под монпансье товарищества «И. А. Абрикосов и сыновья»[1]; открыток с изображением смеющихся мордовок художника Федота Сычкова и зимней природы Константина Вещилова; с книгами Пушкина, Куприна, Салтыкова-Щедрина, Н. Степного, Новикова – Прибоя, научных работ В. М. Терёхина, написанных дореволюционным шрифтом в пёстрых переплётах. В память о первом пензенском археологе, на письменном столе с резными дубовыми ножками стоял его портрет.

Была и небольшая коллекция древних монет, медалей и украшений из наровчатских раскопов, которые я часто перебирала и рассматривала. Ромбовидные восточные украшения были какими-то тёмными, с висящими на коротких цепочках не выразительными камушками. Сравнивая их с маминой яркой дешёвой бижутерией, они мне совсем не нравились. Монетки были и маленькие медные с непонятными кружочками и чёрточками, как говорил папа, с арабскими иероглифами, были и серебряные побольше, со всевозможными вензелями, орлами и портретами; дирхемы, копейки, полушки, рубли…

Память сохранила раздвинутый от стены до стены дубовый стол, накрытый белой скатертью, и плотно сидящих за ним гостей. Во главе стола сидит дедушка. Гости громко разговаривают между собой, смеются, поют песни. Но стоит заговорить дедушке, как все замолкают, внимательно слушая его рассказ о молодых годах. Детское внимание лишь фиксирует эмоции, выхватывает отдельные фразы, часто повторяющиеся фамилии: Финогеев, Терёхин, Малышев, Афиногенов, Ерофеев, Пель, Арапов…Лишь теперь, долго работая с архивами и увязывая друг с другом всплывающие из глубин сознания слова деда, я стала понимать их смысл.

«Эх, тебе бы книгу написать…» - помню, говорили присутствующие. Дедушка тогда не успел.

Но теперь написала я.