Обер-офицер, командир эскадрона, ротмистр 5-ого гусарского Александрийского полка Юлиан Иванович Шпагин, стал героем удивительнейшей истории.
Седьмого мая 1819 года в городе Санкт-Петербурге генерал-лейтенант Мефодий Авдеевич Сальников устраивал званый ужин, куда приглашены были многие сослуживцы-однополчане, в числе которых был и наш Юлиан Иванович.
После ужина, по обыкновению, гостям предлагалось всё то, в чём они могли проявить себя незаурядно и с блеском. Танцы, игра на бильярде, стрельба по мишеням, фейерверк - были лишь малой толикой всех развлечений. Главным же предметом восхищения гостей и гордостью самого генерала был его собственный, так называемый, «Домашний театр». Около сорока молодых, прелестных особ входили в состав театральной труппы. По причине ли сиротства, или по иным причинам, барышни жили на попечении Мефодия Авдеевича и, разумеется, не чаяли в нём души.
Играли они в домашних спектаклях и проживая на постоянном довольстве занимали всю левую половину огромного генеральского дома. Мефодий Авдеевич был вдов, детей не имел. Будучи человеком весьма не бедным, питая слабость к женскому полу, он не считал зазорным содержать столь разнообразную «оранжерею», благоухание которой заставляло закипать кровь в жилах многих любителей подобной «флоры»! В доме генерала так-же проживало несколько дам французского, аглицкого и немецкого происхождения. Те обучали мамзелей музыке, танцам, актёрскому мастерству, обхождению в обществе. Генерал холил и лелеял барышень, потакая их невинным капризам. Огромные деньги тратил ежегодно Мефодий Авдеевич, заказывая за границей самые модные предметы дамского туалета.
Порой между офицерами и девушками возникали чувства, а иногда даже случались романы. Генералу нравилось такое положение дел!
Мефодий Авдеевич обожал гусар, равно как своих воспитанниц. Случалось даже, что проигравшемуся в пух и прах офицеру, коему от безысходности в пору оставалось лишь стреляться, Мефодий Авдеевич предлагал жениться на одной из своих актрис. Женитьба взамен на выплату долга и выкуп родового имения, находящегося, как правило, на тот момент в залоге, представлялась благословением Божиим для неудачливого игрока. Весьма аккуратно улаживал генерал сие предприятие, дабы никоим образом не задеть честь и достоинство русского офицера. После тактичных заверений, придя к общему согласию, заключался устный договор конкретизирующий все условия женитьбы. Жениху надлежало выполнять особое условие - «До конца дней своих не брать в руки карт, и вообще не играть на деньги ни в кости, ни на бильярде».
С момента, принятого генералом решения основать «Домашний театр», прошло около пятнадцати лет. За всё это время удалось устроить восемь подобных браков. Сия благородная идея льстила самолюбию Мефодия Авдеевича. В свете воспевали и превозносили отца-благодетеля. Всякий раз хвалебные речи, оды и тосты в его честь, генерал прерывал словами: «Ах, оставьте! Я служу на благо Отечества и процветания государства Российского»! После чего вздрагивали его эполеты и росой умиления омывались серебряные генеральские бакенбарды.
За два дня до званого ужина генералу донесли о неутешительном положении Юлиана Ивановича. Командир эскадрона на тот момент проигрался «до нитки». Под залогом находилось и его родовое имение. Теперь с жизнерадостным, бравым гусаром Шпагиным в карты играть никто более не садился. Стреляться Юлиан Иванович почитал за грех, но и наладить как-либо ситуацию не представлялось ему возможным.