Комиссар полиции вспоминает
Жизнь человеческая - все-таки интересная, а временами трагичная или, наоборот, весьма комичная и презабавная штука. Одним, подчас, она преподносит серьезные испытания и суровые будни, а других, почему-то, щедро дарит неожиданными сюрпризами и незабываемыми приключениями. Кто может сказать, отчего это происходит и кто управляет этой рулеткой, которая кому-то приносит неожиданный выигрыш, а кому-то, раз за разом, подло и пошло выбрасывает зеро? Может быть, кто-то из вас полагает, что люди сами являются вершителями своих судеб или, все-таки их жизнями распоряжается кто-то другой? Кто нам может объяснить, как и почему, по какому алгоритму происходит это весьма несправедливое, по человеческим меркам, распределение? Что касается меня, то я точно этого не знаю. Вернее сказать, у меня есть кое-какие предположения на этот счет, но я их стараюсь не афишировать, чтобы не искушать эту самую судьбу-индейку, способную выкинуть какое-нибудь коленце, которое может отрицательно повлиять на мою дальнейшую биографию. А в подтверждение своих слов я хотел бы рассказать об одном своем знакомом, который как никто, как мне кажется, подходит для иллюстрации того, что наша жизнь очень странная и подчас непредсказуемая вещь.
Его зовут Иван Михалыч, он подполковник милиции, а теперь уже полиции в отставке и вот уже лет двадцать, как мой сосед по дачному поселку в Подмосковье. Как ни странно, внешне он совершенно не походит на работников этого ведомства и я, честно говоря, не совсем понимаю, как ему удалось до пенсии удержаться в этой системе. Потому что по внешнему виду он, особенно в гражданской одежде, этакий типичный деревенский мужичок, с простоватой рязанской физиономией. Хотя, если с ним немного пообщаться за рюмкой чая, то довольно быстро становится ясно, что он не так прост, как можно было сразу подумать, а его запростецкий вид, как я потом понял, не раз его выручал в очень серьезных передрягах. Об одном таком случае он мне рассказал, когда меня с женой пригласили по-соседски, на день рождения его супруги. Был июль месяц, поздний вечер, гости почти уже все разошлись, расползлись и разъехались, а мы с ним все еще сидели в его беседке, с недопитой бутылкой коньяка и наслаждались долгожданной вечерней прохладой. Наши супруги убирали со столов и мыли посуду, а мы травили анекдоты и байки из чужой и своей жизни. И вот тогда-то он и поведал мне эту историю, которую я, в свою очередь, хотел бы вам рассказать. Никаких настоящих имен не будет названо, так что Михалыч, я надеюсь, на меня не обидится. Михалыч, привет! Я все помню, бутылка коньяка, которую я проспорил, за мной! Впрочем, это совсем другая история. Дальше последует повествование от первого лица.
Эта история произошла в девяностые годы. Да-да, в те самые ужасные и благословенные, девяностые годы. Уже закончилась горбачевская перестройка, и меченого комбайнера, на его посту первого лица страны, сменил алкаш Борька. Советский Союз благополучно для всех, кроме него, развалился, а я, с отличием закончив высшую школу милиции, попал работать опером в Московский уголовный розыск. В стране, катящейся под откос, даже по самым оптимистичным меркам, творился полный бардак, уровень криминала просто зашкаливал и у нас, порой не хватало ни сил, ни средств, что бы с ним бороться. Я в то время еще был стажером, и меня руководство направило на курсы по обмену опытом в славный, когда-то, город Питер. Попав в бывший Ленинград, я понял, что у нас в Москве, были, как говорится, еще цветочки, а вот в Питере, как раз, в то время, и творился полный бандитский беспредел. Бизнесменов и простых, благопристойных налогоплательщиков, резали и стреляли со страшной, какой-то нечеловеческой силой, а Северная Пальмира стала в то время неофициальной столицей наркобизнеса. Меня, на время стажировки, определили в отдел по контролю за незаконным оборотом наркотиков и как раз в это время, оперА, по наводке, задержали курьера из Средней Азии с партией героина. Его быстро “раскололи” и стало известно, кому он вез посылку. Это был известный, местный уголовный авторитет, на которого было много косвенных улик, но не было конкретных, стопроцентных доказательств. Контакты посыльный сдал, а вот когда ему предложили за уменьшение тюремного срока доставить посылку по адресу, то он категорически отказался. И в этом не было ничего странного, он отлично понимал, что после этой доставки шансов выжить у него не было никаких. Мы знали, кому предназначались наркотики, но задерживать их не было смысла, им нЕчего было предъявить.
