Оле пошёл седьмой год. Она заметила, что с родителями происходит что-то странное. Они перестали смеяться, папа не целовал маму, а она не прижималась к нему, встречая с аэродрома, и не смотрела на него с улыбкой.
Раньше Оленька гордилась, когда отец гулял с ней в военной форме – длинной серой шинели с тремя большими звёздами на каждом погоне.
– Лёлька! Нас мамуля дома ждёт, быстро побежали! – обычно говорил он, высоко подбрасывая дочурку.
А сейчас он стал возвращаться домой поздно или вообще... утром, только чтобы переодеть рубашку и побриться, а дочке говорил: – «У меня были ночные полёты».
Оля не понимала, что с ними произошло. Они не ходили уже втроём, взявшись за руки, и Оля не висла на них. Тогда родителям это нравилось.
Зимой они играли в снежки, валялись в снегу, катались на санях с горок, лепили снеговика, наряжали вместе ёлку. А летом ходили в парк качаться на качелях, крутиться на каруселях. В выходные ездили купаться на речку, папа всегда брал дочурку с женой на рыбалку. Они оставались в палатке на ночёвку, и Оля спала, как убитая. Утром они с мамой разжигали костёр и кипятили чай, папа приходил завтракать, обнимал дочурку и щекотал её мордашку усами. Она чувствовала, как сильно он её любит, и как она любит своего папку – от этой любви её маленькое сердечко билось быстрее.
Сейчас этого не происходило. На редких прогулках (вместе с папой) Оля шла впереди с мамой Ирой – она была красивая, и на неё часто оборачивались мужчины. Отец шёл молча, в нескольких шагах от них, и курил. Или брал дочку на руки, а мать шла в сторонке, но тоже молчала.
Наступила настоящая зима. Подмерзли лужи и грязь, пошел густой снег и завалил сухие желтые листья. Намело большие сугробы, ударил мороз, и повсюду вечерами зажглись гирлянды наряженных ёлок.
Скоро должен был наступить Новый год. Оле очень хотелось спросить, что случилось, из-за чего родители поссорились... Может из-за неё? Но никак не могла решиться. И... не успела.
Однажды она увидела, как мама плачет, когда папа в воскресенье ушёл с чемоданом, как будто уехал в командировку. Больше домой он не вернулся. Оле тоже захотелось плакать и она прижалась к маме.
Ещё недавно, уходя на работу, папа крепко прижимал дочку и целовал её щёчки.
– Как я люблю тебя, Лёлечка! – говорил ласково он.