Он, казалось, не обратил внимания на ее последние слова. Его взгляд скользил по роскошным темно-каштановым волосам Джойс, по ее тонкой, изящной фигуре. Он ощущал легкий запах ее духов. И, как будто потеряв контроль над собой, приобнял ее за талию.
Не ожидая таких действий со стороны Даниэля, на несколько секунд Джойс застыла, широко открыв рот. А затем силы вернулись к ней и она отчеканила:
– Держи свои руки при себе! Я жена твоего брата, которого люблю! И помни, я вышла замуж за него не из-за богатства вашей семьи. Богатство скорее мешает отношениям, чем помогает.
Джойс видела перед собой наглого и циничного мужчину, который без всякого стыда и жалости играл людьми.
На лице деверя уже читалась досада, но из-за своей неимоверной гордыни он ни за что не желал показаться слабым, проигравшим, поэтому все так же бессовестно заговорил:
– Ты не стала бы так говорить, если бы должна была заниматься хозяйственными делами каждый день! А сейчас для этого у вас есть прислуга. Так что очень легко любить кого-то, кто обеспечивает тебе такое безоблачное существование – существование без забот и беспокойства о завтрашнем дне.
Джойс с трудом удерживала свои ноги, чтобы не пнуть деверя, руками ей хотелось вцепиться в него и сделать ему так же больно, как он сделал ей. Но это длилось только мгновение.
Затем ее взгляд случайно упал на свадебную фотографию, и вдруг успокоение сошло на нее. Как самый нежный воздух, Антони окутывал, обволакивал ее всей своей любовью, всей своей добротой и заботой.
А Даниэль, как настоящий плейбой, продолжал ощупывать ее взглядом.
– И что установила проверка? Объем груди и длина ног совпадают с твоими предпочтениями, Даниэль? – И она снова задохнулась от горя.
– Хватит придираться, Джойс! Ты не находишь, что глупо так нападать друг на друга, когда мы едва знакомы?
Да, это было глупо, но какая-то неведомая сила словно дергала ее, принуждая злиться. Она успокаивалась ненадолго, а затем лавина эмоций снова начинала подниматься внутри ее. «Зачем, действительно, так злиться?» – спрашивала она сама себе. Ей казалось, что в основе ее невоздержанности и обидчивости стояла какая-то неясность, какая-то двусмысленность.
– Пожалуй, ты прав. Не знаю, что со мной случилось. – Она промолвила это тихо и виновато.
– Я тоже спрашиваю себя, что на меня нашло. Наверное, мы так устроены. Или, может, мир так устроен...
И в этот момент девушка загадочно улыбнулась. В ее глазах необычного цвета вспыхнули искорки света, искорки тепла. Чуткость и неизменная мягкость, с которым сейчас она уже воспринимала жизнь, запорхали как крылья бабочки по всему ее существу и, она ощущала, что не стоит больше злиться. Ее милая улыбка словно отражала лучи солнца, ямочки еще больше проступили на щеках, а взгляд блестел, выражая радость и умиротворение.
Даниэль всмотрелся в нее с неподдельным любопытством.