Отвоевался наш весельчак Миша, больше не будет играть его баян, а бойцы не услышать частушки про бесноватого Гитлера и его бестолковое окружение. Посмотрел назад, Марат тащит на себе Дилшота, который похож на большую тряпичную куклу, разберётся сам. Осматриваю «Максимушку», есть царапины на щите и корпусе, но видимых повреждений, как на моей каске, нет. Лента с патронами ещё не кончилась. Смотрю в прицельную прорезь, ловлю движущихся фрицев и жму на гашетку. Пулемёт послушно выплёвывает свинец, разя супостатов. В мою сторону поворачивается башня танка, который стоит без гусеницы, сейчас будет выстрел, Валюсь на дно окопа, через секунду бруствер сносит взрывом, в ногах падает что-то тяжёлое (наверное, пулемёт перевернуло), меня накрывает потоком земли, наступает тишина. Это конец!
Небытие длится некоторое время, затем снова появляется свет. Оказывается, Марат прибежал на позицию и откапывает меня. Рядом отстреливается из ППШ раненный Иван, не подпуская к позиции немцев. С трудом приподнимаюсь, стряхивая с себя землю, голова тяжёлая, наверняка, контужен, на глазах пелена, всё расплывается. Зато ощущаю, что руки и ноги целы, слушаются пока. Марат подполз к Серову, подал ему снаряжённый автомат, принял отстрелянное оружие, меняет диск. Зрение постепенно возвращается, начинаю слышать звуки продолжающегося боя: взрывы, выстрелы, крики и мат наших бойцов. Наш «Максимушка» лежит на дне окопа, станина разворочена, пробит кожух ствола, из дыр сочится вода, коробка механизма подачи патронов с большой вмятиной. Тоже отвоевался наш старичок.
Вытаскиваю свой ППШ из земли, стряхиваю, выглядываю за бруствер. Бой разбился на множество противостояний: рукопашные схватки пехотинцев, дуэли уцелевших бронебойщиков и танков; гранатные взрывы, полыхающие машины и горящие танкисты на броне, свист пуль и осколков, стоны раненых и множество тел погибших с обеих сторон. Присоединяюсь к огневой перепалке с фрицами, пытающимися обойти нашу позицию справа, стреляю короткими очередями. Вовремя заметил фашиста, попытавшегося бросить в нашу сторону гранату, «срезал» его на замахе. Через несколько секунд полыхнул взрыв, который поразил солдат в его группе. Поделом агрессорам!
Наступил момент, когда оставшиеся в живых гитлеровцы дрогнул и повернули вспять вместе с уцелевшими панцерами, отползающими назад. Танки огрызались огнём пушек и пулемётов, но отступали! Мы выстояли! Не пустили злобного врага дальше, заставили его понести потери и показали, что «лаптем щи не хлебаем», можем воевать не хуже хвалёных немецких бюргеров. «Кишка тонка» оказалась у фрицев, победного марша после прорыва у них не получилось. Сегодня у нас маленькая, но победа! Стрельба постепенно утихает. Обе стороны будут «зализывать раны», хоронить убитых, эвакуировать и лечить раненых, восстанавливать боеспособность потрёпанных подразделений.
Мы в бессилии сползли на дно окопа, мокрые от пота и боевого возбуждения, перепачканные землёй и кровью, с дрожащими руками и слабостью в коленях, достали кисет с махоркой и кое-как сладили самокрутки. Закурили. Молчим. Думаем о погибших товарищах, о том, что сегодня смерть прошла рядом с нами, милостиво дав нам ещё время пожить.