... . . Я извинился перед тобой за свои высказывания в сфере энуреза в глаза, но вы, наверное, восприняли это как слабость! Вся беда в том, что Вы пишите и забываете, что пишете ,Вы искренне считаете, что можете шутить о всех и обо всём! К моему сожалению, с Димней Вы словили цунгцванг, вы прошли точку невозврата!Теперь Вы уже просто не можете не писать про "Димоню", ибо сами возвели его ниже ада, и над Вами, простите,уже смеются! Знаешь, Коль... за мамочку козу- извини, эмоции. Но я же умный, ты сам сказал, когда ког-то ненавидишь, как ты меня, тебе насрать на меня полностью! По- моему, Довлатов сказал, что когда два супруга разводятся, любой из них может приводить всякие доводы за и против сохранения брака, и дело совсем не в том , что кто-то из них прав или не прав, просто САМ голос друг друга им неприятен!

                                                                         Дмитрий Новиковъ

     к стихотворению Николая Отпущения

     «Он верит»

     1 апреля 2025 г. 22:19

     (сохранена орфография и пунктуация пенсионера МВД)

     Как много порождает толкований

     всё, что Димон наэнурезит мне

     похабными, как правило, словами,

     приятными его святой родне,

     за как бы честь которой только матом

     и может заступиться бывший мент,

     своим меня до точки невозвратом

     „цунгцвангнувший” в беспамятства цемент,

     но я-то все его „цунгцванги” помню,

     при том что список их весьма велик,

     а если что, то матом, словно кровью

     цитат димонских, полон мой дневник

     ведения комических баталий

     мочи его эмоций золотых

     с ним как с владельцем скромных гениталий,

     неизлечимых от и до чих-пых…

     Он сам их массой личностей считает,

     смеясь как гениталий надо мной

     в той точке, где опять и вновь кончает

     строчить мне свой цугцванг очередной…

     Цугцванг?! – да как такой конфуз возможен,

     ведь для Димона и цугцванг – „цунгцванг”,

     но был бы мне его „цунгцванг” предложен,

     а я и в добровольном смысле – Ванг,

     вангующий цитатой от Димона,

     что сдохнет он, а мне придётся жить

     в сатирах на шедевры охламона,

     чтоб не пришлось ему в Аду тужить

     с его „пишите”-„пишете” и даже

     с „цунгцвангом”, как и с маменькой-козой,

     и с бабой той, что с ним на адском пляже

     шкварчать придётся горькою слезой

     о том, что я с „когда ког-то” куда-то

     в былое должен бегать проверять,

     не слал ли я Димона, как солдата,

     передо мной посмертно козырять,

     но сам-то я, Альцгеймера не зная,

     уверен, что и даром мне Димон

     не сдался, как и мать его родная,

     чьей честью козырять он так умён,

     при том что он сожрал ещё в утробе

     живьём всех тех, кого он в ней поймал,

     и выбрался на свет в кровавой робе

     как конченный утробный экстремал,

     и выдумал себе во мне супруга,

     а то и просто бабу как ходок

     налево из почти святого круга

     своей родни с прибором между ног…

     Но, слава богу, я не жду разврата

     за гранью всех приличий и ума,

     то бишь опять за той же точкой мата,

     где здравствует одна Димона тьма,

     и спорить с тьмой резона я не вижу

     не только без очков, но и в очках,

     поэтому опять ту тьму обижу,

     витая безвозвратно в облаках…

     05. 04. 2025 г.