ГУРТОВЦЕВ А. Л.

ОТКРЫТОЕ СЕРДЦЕ

Исповедь бывшего баскетболиста,

или философия спортивной жизни и здоровья

                 "Меру во всем соблюдай"

                Древнегреческий поэт Гесиод, 8 век до н. э.

1.      Начало 

             "Начало - это всегда продолжение чего-то "

              Автор

            Мне повезло: я родился после второй мировой войны, в полуразрушенной, но по-прежнему живой Белоруссии (БССР – Белорусская Советская Социалистическая Республика, с июля 1991 г. - Республика Беларусь), в ее столице, в Минске, 1 мая 1948 года, сразу же по окончании первомайской демонстрации, в два часа пополудни. Я был вторым, поздним ребенком у своей матери, рожденным ею на сороковом году жизни вне официального брака. Про таких пацанов тогда говорили "байстрюк" (по-западному “бастард”). Только через три года после моего рождения родители оформили свои отношения, и я превратился в законнорожденного ребенка. От первого брака матери, разрушенного войной, у ней сохранилась дочь - моя единоутробная сестра Алла, которую в трехмесячном возрасте в июне 1941 года мать вынесла на руках из горящего Минска, убегая от войны на свою родину, в село Елионка под Стародубом в Брянской области России. А у отца моего я стал вторым сыном, заменившим ему всю первую семью - жену, трехлетнюю дочь и восьмилетнего сына, погибших в начале войны под немецкой бомбежкой поезда, в котором они эвакуировались из Минска в тыл фронта. Так я стал Аркадиком номер два, призванным прожить жизнь за двоих: за себя и другого Аркадика, моего погибшего в самом начале жизни брата, так и не узнавшего, для чего, собственно, он появился на свет в этот прекрасный, но одновременно опасный и страшный мир. Путь познания за него и себя мне пришлось проделать одному.

            Родители мои были учителями, отдававшими все свои силы школе, воспитанию и образованию других детей. Поэтому большую часть времени я был предоставлен сам себе. Для меня начало жизни запомнилось большой корзиной, в которой я проводил большую часть времени, болтаясь под потолком убогой дощатой хибарки отца, расположенной на ул. Мясникова рядом с двенадцатой школой, где трудились мои родители. За мной, пока они были на работе, присматривала соседка тетя Аня - прекрасной души человек. А родители были на работе с утра до вечера, так как в Минске во время войны уцелело только несколько школ, в том числе и двенадцатая, и, конечно же, эти школы использовались для учебы военного и послевоенного поколения детей на "полную катушку" (а в вечернее время в этих же школах доучивались и те, уже взрослые дяди и тети, чью учебу прервала жестокая война). Позже, поскольку моя мать была одно время директором, а потом завучем школы, нам предоставили квартиру на первом этаже школы. Еще несколько сотрудников жили на других этажах. Поэтому первые свои четыре класса школы мне было посещать весьма удобно - достаточно было подняться в класс с первого этажа на второй.

            Постоянная занятость моих родителей и их увлеченность своим делом на протяжении всего их сорокалетнего учительского труда - мать моя преподавала историю, позже обществоведение, а отец - физику, химию, электротехнику, астрономию, - привела к тому, что я рос общественным ребенком. Детские ясли, детский сад, а позже ежегодные пионерские лагеря по 2-3 смены подряд (родителям, как педагогам, было проще достать путевки в эти лагеря, чем другим желающим) - вот путь моей детской жизни. Сверстники, начиная с детского сада, дразнили меня за большой рост "рыба кит". Действительно, я и на свет появился не маленьким, и рос не по дням, а по часам, прибавляя в росте в отдельные годы по 12-15 см. На уроках физкультуры и на пионерских линейках мне приходилось всегда быть правофланговым. В 16 лет, мать, заподозрив что-то неладное с моим непрекращающимся ростом, отвела меня к специалистам для исследования такой аномалии. Но медики, сделав рентгеновский снимок гипофиза, успокоили родителей - со мной, мол, все в порядке.