…продолжение…
День выдался довольно пасмурным, заехав в гости к старцу, молодой монах застал того за приготовлениями к поездке в город.
– Проходи, дорогой, – приветливо встретил монаха старец, – а я вот собираюсь в город одного брата во Христе проведать. Ему сейчас тяжело, он находится в психоневрологической клинике после попытки суицида и мне нужно его поддержать. За него попросил игумен твоего монастыря. Не составишь мне компанию ?
– Конечно, составлю, отче, даже с радостью.
– Ну вот и замечательно, – отреагировал старец.
Молодой монах уточнил адрес, назвав известный в городе психоневрологический диспансер, и старец подтвердил, что им нужна именно эта клиника. Дорога до клиники заняла чуть более часа, включая время ожидания автобуса и сам путь до диспансера, который располагался на самой окраине большого старого парка.
Зайдя в клинику, старец очень деловито уточнил в регистратуре инициалы заведующей отделением неврозов и, попросив молодого монаха немного подождать, сам направился на второй этаж клиники.
Ожидание старца заняло около получаса в течение которых молодой монах успел обойти всю клинику по периметру, обратив особое внимание на мощные решётки на всех окнах со второго этажа по четвёртый и высокий почти трёхметровый сварной забор с заостренными вершинами прутьев по всей внешней границе, говорящий о том, что сбежать отсюда не просто.
– Ну как, наверно, заждался меня ? – с привычной улыбкой переспросил старец, подойдя к молодому монаху. Внешний вид и настрой старца говорил, что встреча прошла хорошо.
– Нет , отче, я тут успел прогуляться по всей территории и изучить окрестности. Мрачноватое впечатление производит этот диспансер. Ну как там ваш брат во Христе ?
– Наш брат. Да, так себе, ничего хорошего, – как-то безучастно ответил старец. – Его малость привели в чувства седативными препаратами, но сознание его сильно затуманено и почти отсутствует свечение. В этом состоянии я ничем не могу ему помочь, поскольку именно сознание является главным каналом передачи энергии и информации, а он у него пока закрыт.
Я, конечно, поддержал его как мог, утешил, сказав что вся братия монастыря молится о его здравии душевном и чтобы он не корил себя чрезмерно за этот проступок, поскольку у Бога нет греха не прощаемого, а есть только грех нераскаянный, но это всё что было в моих силах.
– И что, неужели ему никак больше нельзя было помочь ? – поинтересовался молодой монах.
– Увы, чудеса и церковные сказки в этой ситуации не работают, а работает чёткое знание состояния души и пирамиды осознания. У него произошёл сильный нервный срыв, вызванный глубоким разочарованием в вере. Он потерял смысл жизни и цель веры, а это худшее, что может произойти с иноком и монахом, поскольку во время такого срыва вся пирамида сознания как бы рассыпается и ум откатывается в самый низ, теряя все прежние опоры и уровни.
На языке духовного видения он потерял стержень своей духовной пирамиды и вектор расширения осознания в сторону духовного сердца, а потому подобен альпинисту, упавшему с высокой горы к самому её подножию и сильно травмировавшемуся при этом.
Восстановление после этого, конечно же, возможно, но это падение оставляет неизгладимый след в душе и требует огромного количества времени и сил на восстановление. Не многие иноки после такого срыва и падения способны вернуть всё утраченное и продолжить восхождение на вершину пирамиды Духа.
– Значит, у него всё же есть шанс не потерять веру и смысл жизни ?
– Есть разумеется, но здесь всё зависит только от него самого и его сердца. Я передал ему часть энергии благодати, которую он был способен принять и вместить, а остальное зависит только от него и от Духа. Вот такое оно современное монашество – слабенкое, ранимое, слепое и по-детски наивное, лишённое глубинного духовного знания отцов.
Но ты не должен по этому поводу сокрушаться, поскольку современное монашество само выбрало свой путь веры и свой путь знания и если оно не сберегло до сего дня святоотеческого учения, оно достойно всего того, что имеет, об этом святитель Игнатий сказал ещё 160 лет назад.