Диктатор Максимус стоял на застеклённом пуленепробиваемом балконе своей высотной резиденции и с высоты 30 этажа смотрел на освещённые проспекты супермегаполиса – столицы его империи. Безграничная, никем не контролируемая власть, позволявшая удовлетворять любой каприз и самые нескромные желания властелина, уже наскучила ему.
Внизу, на улицах, сверкающих рекламой и яркими огнями витрин проспектах его столицы, в увеселительных заведениях и торговых центрах, в ресторанах и барах толпы богатых горожан каждый вечер прожигали свою жизнь, расставаясь с деньгами, которые поступали потом на счета диктатора. Ибо всё в этом городе принадлежало ему – непогрешимому и всемогущему!
Максимус считал своих подданных никчёмными созданиями, сродни муравьям в большом муравейнике-городе, но, при этом, в глубине подсознания завидовал им. Они могли жить и развлекаться, несмотря на строгие законы и множественные запреты. Они могли встречаться друг с другом, пить и веселиться в своё удовольствие. Они могли использовать своё свободное время как хотели.
Сам диктатор длительное время был вынужден руководить своей империей из защищённого подземного бункера. Он боялся недовольства подданных, организованной борьбы оппозиционеров, мнимых покушений на его жизнь, отравлений и прочих неприятностей, подстерегающих любого полновластного диктатора, которого народ, в основной массе своей, не любит. Максимус знал историю от седой древности до лихой современности, коварство приближённых и, казалось бы, преданных сподвижников.
Поэтому его личную охрану, состоящую из боевых роботов, нельзя было подкупить и перепрограммировать, вся обслуга бункера и высотного здания резиденции тоже была роботизирована. Сам комплекс был автономен, а его создатели и наладчики закономерно покинули этот мир по окончании строительства и наладки оборудования не по своей воле. Диктатор давно не общался с живым человеком и этот факт, который раньше не доставлял ему дискомфорта, с годами стал всё больше и больше довлеть над разумом. Как будто надоедливый комар залетел в спальню и пищит над ухом всю ночь, ловко уворачиваясь от ладони спящего.
Вершитель судеб своих подданных был одинок. Искусственный интеллект, который являлся не только его помощником в делах управления огромной империей, бдительным стражем и личным секретарём, но и собеседником в часы вынужденного безделья, перестал удовлетворять Максимуса. Хотелось взглянуть в живые человеческие глаза, на мимику лица, ощутить эмоции собеседника, притронуться рукой к ладони гостя, погладить волосы и почувствовать их аромат. Подсознательно диктатор хотел встречи именно с женщиной.
Причём, образ женщины ассоциировался у правителя с конкретным человеком: арестованной несколько дней назад активисткой протестного движения из рабочих трущоб мегаполиса. Дама, несмотря на своё плебейское происхождение, была миловидна, стройна, с великолепными формами, хорошо поставленной речью и умением не только убеждать толпу в необходимости перемен, но и вести её за собой в безнадёжной борьбе с диктатурой. Просматривая криминальные сводки, Максимус невольно обратил внимание на видеоматериалы её пропаганды и отчёт о задержании.
Диктатор считал себя человеком, который за долгие годы своего правления лишился эмоций и сострадания, стал чёрствым и злым, беспощадным к врагам и несогласным с его методами управления. Демократия в том виде, которая досталась ему в начале правления страной, его категорически не устраивала. Он считал себя умнее всех, за короткое время сумел подчинить и перестроить по своему желанию государственную машину. Постепенно, избавляясь от врагов, единомышленников, протестующих, расширяя функции управления искусственного интеллекта, заменяя ненадёжных людей на преданных роботов, Максимус стал полновластным диктатором.
Так вот, просматривая видеоматериалы задержания Марии, активистки протестов, диктатор, незаметно для себя, стал внимательно слушать её выступления, в некотором роде, абстрагируясь от своего статуса. Он невольно представил себя на месте её слушателей. Мария, в основном, обращалась к низшему сословию: рабочим, служащим, ремонтникам и уборщикам, которые много работали, жили впроголодь и недолго, населяли грязные трущобы, подвергались насилию и репрессиям, угнетению преступных кланов. Максимус знал об этой неприглядной стороне мегаполиса, но существующее положение в этих районах было частью его методов управления. Кланы были подконтрольны системе и держали плебс в узде.