…с ручья вернулась потрясённая А. и сказала, что там… поют!
– Здесь такое бывает, – сказал я и включил камеру, – а что поют? Можешь повторить?
Александр Чех «Выше снега»
Путешествуя по хребту Иолго на Восточном Алтае, жарким июльским вечером 2003 года свалились мы с гендиректором «МИЗа» Сергеем Огородовым с Аккаинского перевала и бодро пошагали в направлении Замков Злых Духов.
Кто первым назвал столь экзотическим именем эти две скальные башни, красующиеся у границы леса и горной тундры на краю обширного, поросшего карликовой берёзкой плато, не знаю. Однако могу предположить, почему назвали их именно так. Дело в том, что не раз и не два убеждался я, что в окрестности этих каменных останцев у путешественников то и дело возникают всякого рода иллюзии. В первую очередь – зрительные. Вот, к примеру, четыре года назад шли мы здесь втроём: я, тот же Сергей Огородов, человек энергичный и спортивный, да ещё один Сергей, большой во многих смыслах человек, который, вглядываясь вперёд, вдруг забеспокоился:
– А что это за женщина вся в чёрном у Замков мечется? Вон, вон, направо переметнулась!
– Где? – дружно переспросили мы с Огородовым, в округе-то не было ни души.
– Да вон же она, справа от скал! Руками нам машет! Может ей срочно помощь требуется?
– Нет там никого!
– Да вы что!!! Я её отлично вижу! Побежали скорее!
Но вот мы у подножья Замков. Как всегда при хорошей погоде, скидываем здесь рюкзаки, останавливаемся на передышку. Вообще-то к штучкам-глючкам в этом месте я давно привык и уже почти перестал на них обращать внимание.
– Ну и где же та женщина, которая вся в чёрном? – оборачиваюсь я, наконец, к ничего не понимающему спутнику.
– Наверно, вниз к реке ушла… – растерянно отвечает тот, машинально вытирая пот со лба.
Прошёл я по тропе вперёд и что есть мочи гаркнул в открывшиеся взору совершенно пустынные верховья реки Муехты: «Ха-а-а!» Так мы перекликаемся иногда, чтобы не порастеряться в тайге. А в ответ – тишина.
Как-то уже очень давно одна юная экзальтированная участница, ощутив, что места здесь особенные, решила себя проверить. Не сказав никому ни слова, выбралась безлунной ночью из палатки и, обмирая от страха, направилась к этим самым Замкам. Ну что такое подняться на четыреста метров от стоянки по тропе до границы леса – пустяки. А наверху в это время лошади почему-то не спали, паслись, и одна из лошадей тихонько подошла сзади к этой барышне и, ткнувшись мокрыми губами в её веснушчатую щёку, кэ-ак всхрапнёт! Бедную девчонку как ветром сдуло, мигом очутилась она у палаток, всех разбудила и дрожит, ни слова сказать не может, еле успокоили. Лишь на утро незадачливая путешественница поведала нам о своих ночных похождениях…
Ну а в нынешнем походе было нас шестеро, в том числе двое подростков: двоюродные братья Илья и Стас. Погода стояла великолепная, но в ночь по всем приметам намечался дождь, и решили мы прошагать подальше, чтобы добежать посуху до роскошной кедровой стоянки, названной туристами «Три медведя» за несомненное сходство с шишкинской картиной. И вот проскочили мы Замки, пересекли границу леса, миновали верхние стоянки конных туристов и вышли на малолесный, просторный участок перед спуском к воде.
– Это что ещё за чудеса природы? – воскликнул я, оглядевшись вокруг.
– В прошлый раз ничего такого не было! – удивился Сергей открывшемуся виду.
Вся местность была изборождена строго параллельными, уходящими от горизонта к горизонту, полосами. Мальчишки тотчас заинтересовались увиденным. Наклонившись, Илья внимательно осмотрел небольшой камень, в который упиралась борозда. Никаких царапин, сколов на камне не обнаруживалось. Борозды прерывались редкими деревьями, валунами, валёжинами, ямами, но неизменно возобновлялись за ними.
– Папа, что тут было? – недоумённо спросил он у Сергея.
– Да вот, тоже не могу понять.