... . . –Ты просто был мне интересен, Даниэль, – все же осмелилась продолжить Джойс. Его душа поддалась неподражаемому очарованию девушки.

          –Ты и правда настоящая женщина, Джойс, – нечаянно восхищаясь ее изяществом, проронил он нежно. – И такие, как ты, встречаются очень редко.

          –       За несколько минут ты сделал мне два комплимента, – заметила Джойс, и искристо рассмеялась, как будто зажгла фейерверк.

          –       Антони делает тебе комплименты реже. Не так ли, Джойс? – как будто преднамеренно вырвалось из него.

          Этот вопрос смутил ее только на мгновенье, но она сумела скрыть свое смущение.

          –       Наверное, намного чаще, чем ты Мелоре, – вдруг ответила она, быстро овладев собой.

          –       Да? Но, вообще-то, Мелору больше интересуют дорогие подарки, нежели комплименты. А ты пугаешься и моих подарков, и комплиментов. Не знаю, как тебе угодить.

          В этот раз она не смогла оставаться хладнокровной – как будто поднялся сильный ветер и маленький лист, которым она себя считала, затрепетал, еле удерживаясь на ветке под порывами ветра. А затем, неожиданно ветер прекратился, и лист остался на своей ветке.

          –       Это бессмысленно, – отчеканила девушка, уже превозмогая свою слабость, уже не воспринимая себя как маленький лист. – Несколько дней назад я приняла бы твой подарок, но сейчас – нет. Глупо искать влюбленность в другом месте, если тебя ждет настоящая любовь дома.

          –       Опять мой маленький брат! Давай на несколько минут забудем о нем.

          –       Мне ничего не нужно от тебя, Даниэль, – произнесла она четко.

          –      Тебе необходим толчок, разнообразие и... любовь на кончиках пальцев.

          –       Я ничего от тебя не хочу, – вновь объясняла она ему, а ее сознание бесконтрольно металось между противоречиями.

          «А как же желание раскрыть секрет детства?» – неумолимо, непрестанно бился ее внутренний голос.

          –       Ну ты согласна? – настаивал Даниэль, изо всех сил стараясь сломить ее сопротивление. А она, находясь как будто не здесь и сейчас, а в далеком детстве, вновь осмелилась приблизиться к этому давнему случаю: она вновь была той невинной девочкой с бедной окраины, которую случайно заметил богатый парень. Но воспоминания детства были слишком болезненны для Джойс, и ее сердце защемило.

          Предательство не способно вернуть даже подобие любви.

          –Не искушай меня, Даниэль, – произнесла она чуть слышно, трепеща, как осина, от страха. И не останавливаясь, беспрерывно спрашивала себя, что это: желание справиться с прошлой болью или все-таки какое-то нежданное движение сердца?

          –       Доверься мне, пожалуйста.