Выйду рано поутру, с зарёй рыжей в поле.

     На колени упаду, дав свободу чувствам волю.

     И ноздрями в рожь уткнусь, и стыдиться я не буду.

     Глоток воздуха вдохну, и обо всем позабуду.

     Вспомню, как отец и мать, на поле сеяли пшеницу.

     Вспомню, как дед Матфей, учил нас запрягать колесницу.

     Как босой мальчуган, я наперегонки играл с тенью.

      Как «городские» Москвичи, приезжали к нам в деревню.

     В хате пахло свежим дымом, в той, где - пекли мы хлеб.

     А в санях под навесом, бык стоял, почти что слеп.

     Кошки бегали по хате, всё искали молоко.

     Старший брат лежал в кровати, и смотрел в своё окно.

     Ближе к вечеру, к закату, раздавался в деревне звук.

     Под гармошку все гуляли, и влюблялись вокруг.

     Лишь тревожные мамаши гонят девок по домам,

     - приговаривая сзади: «Ах, какой стыд и срам!».

     Было время, были годы, мы становимся мудрей.

     Уж нет давно отца и мамы, но воспоминания сильней.

     Мне всё чаще снится поле, наш сад и наш сквер.

     И старый дом наш на подгорье, стоит брошенный теперь.

     Выйду рано поутру, с зарёй рыжей я в поле.

     На колени упаду, дав свободу чувствам волю.

     И ноздрями в рожь уткнусь, и стыдиться я не буду.

     Пусть печалью обольюсь, но свой дом я не забуду... .