Самоубийство
рассказ-фантазия
Алексей Маркс
Мерзопакостнее погоды трудно было бы придумать. В такую
погоду добрые люди дома сидят. Но по Красному проспекту брел человек, которому был
безразличен колкий, холодный осенний дождь, проводящий своими струями на его лице
сеанс иглотерапии. Дождь словно сам удивлялся такой пренебрежительной реакции на него, ведь он выгнал пешеходов
даже с самого людного проспекта города. Дождь силился и собирал всю свою
ноябрьскую мокряще-леденящую жуть, в надежде прогнать странного человека с
улицы, и тем самым победить всех в этом городе на сегодняшний вечер.
В редких и грязных машинах водители жались в свои кресла от
виденного за стеклами, включали сильнее печки, и рвали со светофоров домой.
Угрюмые, черно-сине-серые тучи, про которые не зря говорят –
свинцовые, из-за их тягостно-удручающего впечатления, стращали своим видом народ, проплывая чуть выше двадцатиэтажек. Все чаще из-за этих
небесных нагромождений вырывались огненные струи молний и тут же шарахали раскаты
грома. Широкие и глубокие дождевые ручьи
собирали с улиц городскую грязь и забивали ей водостоки, образовывая пенистые,
с цветными химическими разводами озёрца. Городские синоптики утверждали в этот
день с экранов телевизоров, что лет 30 назад, в начале 21-го века, такой погоды
не могло быть в Сибири: чтобы в ноябре, да леденящий ливень с громом! Но все
меняется в этом мире и климат не исключение.
Время было еще не позднее, часов девять. Странный, будто
потерянный человек все шел вперед. Он прошел пешком уже шесть остановок
городского транспорта, не сбавляя свой монотонно-упорный темп. И продолжал двигаться дальше, сквозь раздирающие его лицо
и грудь струи ливня. Серый плащ был расстегнут, поэтому синий пиджак и брюки
были изрядно мокры. На белой рубашке болтался весь вымокший и не серьезный
галстук. Он был небрежно полуразвязан, но не снят. С темных волос на пухлые
щеки и такой же подбородок стекали струи воды. Этого странного, идущего в дождь
человека звали Антон Брындин. Он шел с работы. Причем шел навсегда с этой работы.
Его уволили. Уволили как-то не по-человечески, мерзко, исподтишка: только вышел
Брындин на работу радостный и
отдохнувший после отпуска, как в этот же вечер его вызвал к себе хозяин магазина и сказал страшную для Антона вещь, причем
сказал это совершенно безразличным холодным как этот осенний дождь тоном: «Антон
Геннадьевич, мы Вас знаем несколько лет как хорошего исполнительного работника.
К Вам никогда у нас претензий не было. Ваш карьерный рост может быть примером
другим. И вот в этом есть парадокс и главное наше недовольство. Ваш нынешний бонусный
уровень позволяет Вам получать наивысший процент с продаж в нашей фирме. Нам Вы
стали не интересны в плане выплаты вознаграждения. На Ваше место мы планируем
взять двух новых менеджеров. Наша торговая марка теперь более чем раскручена.