СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОЕ

Вся жизнь летит как миг один

И ни на что он не похожий.

Но только ты в нём задержись,

Один-единственный прохожий.

Как только сможешь задержаться

Ты в этом миге на чуть-чуть,

То пред тобою раскрываться

Начнёт всей жизни или смерти суть.

Виктория Лесникова

Женщина – властительница дум,

Образа волшебного основа,

Та, что я в бреду порой зову,

И хочу её увидеть снова.

Женщина – волшебница, колдунья,

Храма магии – владычица и жрица,

Озорница, милая шалунья,

Ночи полнолуния – царица.

Ей открыты вечности врата –

Времени от прошлого до завтра,

Ей подвластны – тайна и мечта,

Её путь – «per aspera ad astra[1]…».

Александр Андреевский

          Где-то рядом нудно гудел телефон… Какой идиот звонит в такую рань? Я пошарила рядом, нашла что-то пластиковое и ткнула в кнопку.

          - М-да? Алё? – промямлила я в трубку. Телефон гудел. Я разлепила глаза: в руке вверх ногами я держала пульт от телевизора. Я потянулась к тумбочке, на которой в своём гнезде завывала трубка телефона. Надо сменить звонок. Честное слово – в тоску вгоняет. – Алё? – зевнула я в неё. – Кто говорит? – промямлила я.

          - Наташка! Чучело! Какого чёрта ты дома?! – заверещало в трубке. Я невольно поморщилась. – Ты уже полчаса как должна быть здесь! Сергуня рвёт и мечет!

          - Не тараторь, - вставила я, когда говорившая на секунду замолчала. – Юлька – ты, что ли? Чего звонишь в такую рань?

          - Конечно, я! Кто ещё тебе задницу прикроет! Какая рань? Одиннадцать уже! Чего ты ещё дома? Похмелье?

          - Иди ты в жопу со своим похмельем, - вяло возмутилась я. – Покатайся между Кёнигом, Питером и Москвой с недельку, тоже забудешь, какой сегодня день. – Я села, нащупывая ногой тапки. – Кстати, а какой сегодня день?

          - Афигела? Четверг!

          - А число?

          - Семнадцатое! Харош придуриваться! Я за тобой Ёжика отправила – чтобы через десять минут была готова!

          - С ума сошла! – буркнула я и отключилась.

          Медленно приходя в себя, я побрела в ванную, и там со всей возможной скоростью сделала свои дела. Через десять минут я уже кое-как пришла в себя и кинулась за одеждой. Через ещё пять минут у меня уже звенел домофон. Услышав в нём голос Ёжика – обожателя Юльки, я крикнула:

          - Юра! Уже бегу! Только кроссовки натяну!

          И одной рукой в рубашке, а другой – в кроссовке, я повесила трубку домофона. Кое-как одевшись, я схватила сумку и выскочила за дверь. Смазанный неделю назад перед отъездом замок своих обычных фортелей не выделывал. Я бегом кинулась к лифту, и через минуты три меня уже мчали на студию.