В обширной естественной ложбине с пологими склонами с восточной стороны и крутыми западными - блистает желтоватое зеркало искусственного сельского пруда.    Из-под вековых ракит на крутом берегу сбегают прямо к воде широкие ступени рукотворной деревянной лестницы, а на пологом, напротив длинной глинобитной овчарни, пустующей целое лето, у самой воды пышно зеленеет огромная шелковица. Тут я устроился рыбачить.    В полном безветрии весело сверкает солнце. Я рассматриваю панораму открывающегося роскошного пейзажа, словно листаю книгу с цветными снимками. Умиротворяющий покой уводит сознание и всё существо в мечтательность. Рыбалка моя не заладилась. Несколько осторожных поклёвок на рассвете - и тишина.    Темно-голубое небо уже заметно побледнело, поднимаясь ещё выше. Тень от шелковицы сделалась короче и темней. Роса перестала серебриться и над водой беззвучно заскользили стремительные ласточки. Но стоило солнцу подняться чуть выше, ласточки исчезли так же внезапно, как появились.    Но вот картина оживилась. Один за другим у водоёма появляются купальщики. Меня бесконечно забавляет, как купается каждый из них.    Один затыкает уши пальцами, быстро окунается несколько раз и удаляется; другой не решается погрузиться целиком и лишь многократно обдаёт себя водой из пригоршней; третий разгоняет перед собой руками воду, будто там плавает сор, и затем погружается. Одни из купальщиков без всяких приготовлений бросаются в воду с верхней ступеньки; другие медленно сходят по лестнице, в конце осторожно пробуя воду ногой, прежде чем отдаваться влаге. Один куда-то спешит и, наскоро окунувшись, быстро уходит домой. Другой ничуть не торопиться, долго плавает, останавливается на мелководье, растирает тело и, выбравшись на берег, и нарвав цветов, бредет к дому.    Так продолжается около часа, после чего наступает перерыв. Уходят последние купальщики, берег пустеет, плеск воды затихает. Только у самого села на мелководье, где начинается пруд, звонко крякают утки да глуховато гогочут гуси. Они там весь день плещутся на отмели, добывают пищу, заботливо чистят перья.    Изредка из села доносится стук топора или киянки, блеяние козы, рокот мотора, призывное мычание телёнка и другие звуки жизни.    Сельская жизнь течёт не слишком быстро, но и она не стоит на месте. Труд и отдых сопутствуют друг другу, шагая, рука об руку.    Вскоре вслед за мужчинами на желтоватой песчаной косе, протянувшейся почти до середины ставка слева от лестницы, появляются весёлые, звонкоголосые женщины.    Их купание зрелище неотразимое!    Они плавают, смеются, стирают и сплетничают на своём особом женском языке. Молодые крепкие женщины, раздетые донага, никак не наиграются в воде. Сплошное наслаждение слышать их беззаботный смех, весёлый говор... а мелькание загорелых тел и белоснежных упругих грудей с темными кружками сосков - головокружительно!    Мужчины обычно с серьёзным видом окунаются молча, и уходят.