Вино, женщины мне обеспечены!
Дмитрий Осипов
Часть первая
«Капкан»
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Братья Шмидт
Выпустив напоследок облако пара, паровоз остановился. Двери вагонов открылись и
бывшие пассажиры поезда Одесса-Москва образовали живой поток. В начале
платформы поток делился на три части: первая часть спешила к стоянке такси,
вторая к остановкам наземного общественного транспорта и третья скрывалась в
дверях Киевского вокзала.
Воскресенье 23 мая 1937 года выдалось по-летнему теплым.
Из третьего вагона вышеназванного состава вышел молодой мужчина с лицом цвета
бронзы, в ослепительно белом костюме. Вздохнув всей грудью, он простёр руки в
сторону здания вокзала и с пафосом произнёс:
- Москва... как много в этом звуке для сердца Бендера слилось!
Как много в нем отозвалось!
Со всех сторон к нему устремились носильщики, от которых он отмахнулся рукой и
крепко сжимая, свой небольшой саквояж, влился в поток пассажиров, которые
спешили захватить еще свободные такси.
Окинув очередь на такси, гость Москвы сказал:
- Глядя на эту многочисленную очередь, становится, очевидно, что благосостояние
советского народа растет! Жизнь становится лучше! Ура товарищу Сталину! – он
еще хотел добавить о роли всесоюзной коммунистической партии в укреплении
народного хозяйства страны, но его отвлекла фигура носильщика, толкающая перед
собой тележку с многочисленными чемоданами. Из-под форменной фуражки виднелись
вихры рыжих волос.
- Брат Вася! – воскликнула фигура в белом.
Носильщик остановился, отпустив ручки тележки, которая предательски встала на
попа, избавляясь от груза, протер руками глаза и с криком:
- Командор! – бросился на плечи Остапа.
На глазах Шуры Балаганова появились слезы, сдавливая Остапа своими объятиями,
он спросил:
- Прямо из Рио-де Жанейро?
- Нет, Шура! Океан мне пересечь не
удалось в виду систематических 12-бальных штормов, избивающих тело
Атлантического океана. К такой качке я не привык. Увы, я вхожу в те 5%
населения Земли, которые не способны адаптироваться к морской болезни. Я нашел
город, где не все, но многие, ходят в белых штанах. Где много вина и смеха.
Этот город, Шура, называется Одесса. Единственное, что меня огорчало в Одессе,
что наряду с обилием вина, женщин, веселья город кишит многочисленными мошенниками
и прохвостами, они меня раздражали. И вот я решил податься в столицу нашей
Родины, и вот я в Москве, и вот я в объятиях своего брата Васи. И это здорово!
Не бейте Шура своими ушами по своим щекам, утрите слезы, я здорово проголодался
и предлагаю составить мне компанию по уничтожению столичных деликатесов.
Балаганов оказался в «Национале» первый раз, его одолевала врожденная робость.
Официант подносил одно блюдо, другое, робость Шуры усиливалась. И только пара
выпитых рюмок водки под названием «Столичная», развязала его язык:
- Я, как только «откинулся»…
- Стоп! – произнес Остап, - Я
воспитанный, интеллигентный человек, который негативно относится к
блатному жаргону. Русский язык богат своим разнообразием и специфическим
колоритом. Он действительно великий и могучий. На нём говорил Пушкин, Толстой,
Чехов, Маяковский, на нём говорит и Великий Сталин. А, поэтому брат Вася,
выбрось из своего словарного запаса эту пошлость! Договорились?
- Да, Командор! Сразу после
колонии, я отправился в Черноморск, хотел найти Козлевича. К сожалению Козлевич
умер. Тогда я решил рвануть в Москву, Родина всё-таки, я родился на Узловой.