С самого начала войны лейб-гвардии Семёновский полк воевал в Польше и Белоруссии, но рота моего прадедушки ещё с год находилась в Санкт-Петербурге и несла караульную службу. А летом 1915 года, в самое тяжёлое время, и она была отправлена на фронт. Траншеи Семёновского полка находились недалеко от города Могилёв, где и родился Василий Корнеевич. Но попасть в него и посетить Дворянское собрание – он так и не смог.

Там же, под Могилевом, находилась и ставка всей Русской армии, где во время «Великого отступления» верховное командование принял на себя царь Николай II. И нам известно, что Василий Корнеевич видел однажды как царь без всякой охраны гулял по дорожке у берёзовой рощи и говорил там с крестьянами.

Февральскую революцию 1917 года Василий Корнеевич встретил в окопах. Известие о том, что царь Николай II добровольно отрёкся от престола, ввергло его в глубокое уныние. Главным тут было то, что он давал присягал присягу верности – Богу, царю и Отечеству, а сейчас почти ничего от того прежнего уже не осталось. Служить же «Бонапарту» Керенскому, который всё это и разрушил, он не желал вовсе. Да и вся армия уже разлагалась. Со всех офицеров были сняты царские погоны, нижние чины наравне с офицерами заседали в солдатских комитетах и постоянно проявляли неподчинение. Василий Корнеевич захотел уйти с фронта, и единственно сделать это мешала ему его честь.

И вдруг летом 1917 года по траншеям лейб-гвардии Семеновского полка пронеслась весть, что к ним на авто прибыл с инспекцией генерал-майор Владимир Шильдер. Как говорили, в последние годы он занимал очень почётный пост директора Александровского лицея (бывшего Царскосельского).

Василий Корнеевич поспешил в штаб, что располагался на хуторе, у берёзовой рощи. Во дворе его он сразу же увидел самого генерала, заметно поседевшего, со всё так же торчащими в две стороны усами. Подойдя к нему и отдав честь, прадедушка произнёс:

– Позвольте обратиться, ваше сиятельство! Поручик Василий Андреев! Может, вы меня помните? Я был воспитанником лейб-гвардии Семеновского полка. Вы сказали на нашей свадьбе с Полиной, что если возникнет необходимость, я могу обратиться к вам лично, где ни отыщу. И вот мне очень надобен ваш совет.

– Помню-помню я вас, Василий! Сын лейб-гвардии Семёновского полка – всегда мой сын! – сказал ему генерал. – Своими успехами вы немало порадовали меня, да и ваша супруга тоже. Сын лейб-гвардии Семёновского полка – всегда мой сын! Все дела свои я у вас уже завершил, да и сел уже в авто, чтобы ехать дальше, да он чего-то забарахлил. Механик с водителем сейчас возятся с его мотором. А потому я могу погулять с вами вот возле этой рощи. Как только машина будет готова – они дадут мне сигнал.

И прадедушка или час или больше гулял с генералом Шильдером по цветочным полянам среди берёз. Там Василий Корнеевич раскрыл перед ним свою душу и спросил:

– Так как же мне, ваше сиятельство, следует по чести поступить?

Тот же немного задумался и улыбнулся:

– Что-что вы говорите? По чести? Что-то давно я не слышал такого слова… Выходит, вы и царя любите?! Похвально-похвально.