…продолжение…
На очередную встречу к старцу молодой монах впервые ехал со всей своей семьёй, поскольку, узнав о заключенном договоре дарения дома в посёлке, супруга изъявила страстное желание увидеть старца и как-то отблагодарить и даже испекла по этому поводу свой изысканный пирог с черносмородиновым вареньем.
Молодому монаху стоило больших трудов найти для супруги объяснение этому внезапно свалившемуся на его голову подарку от старца, который он, не утаивая, связал со своим ученичеством у того и внезапным ухудшением здоровья старца, хотя и не озвучил жене всей картины и подлинных мотивов.
После последней встречи молодой монах несколько дней ощущал необыкновенный подъём сил и прилив энергии, не зная чем это объяснить, или нежданным подарком от старца или его благодатным воздействием или предпасхальной атмосферой праздника жизни, связанного с обновлением всей живой природы под лучами проснувшегося весеннего солнца.
Тем не менее, на эту встречу он ехал в состоянии необъяснимого душевного подъёма и лёгкости, которая объяснялась ещё и тем, что в ходе последних встреч со старцем он наконец получил для себя ясный и утвердительный ответ на давно мучавший его вопрос о том может ли современная мирская жизнь как-то совмещаться с иночеством, монашеством и даже схимничеством.
Глубоко убеждённый расхожей точкой зрения на то, что монашество никак не может совмещаться с мирской и семейной жизнью, молодой монах даже несмотря на тайное прнятие схимы, всё же имел где-то в глубине души затаённые и не до конца побеждённые сомнения, связанные с целибатом, насчёт возможности реального подвизания в миру.
Вместе с тем, старец с Мартой, вся его линия и даже отчасти он сам с его пока ещё не очень большим духовным опытом был убедительным доказательством того, что семейная жизнь не является критическим и непреодолимым препятствием для иночества, хотя и наклыдывает на него некоторые весьма жёсткие ограничения и условия, требуя самой высокой осознанности и дисциплины.
Именно поэтому бессознательное желание познакомить старца со своей семьёй вызывало у него некоторое скрытое чувство собственного достоинства от реализации себя в жизни не только как монаха и схимника, но и как мужа и отца с желанием продемонстрировать своему наставнику эту социальную составляющую своей жизни, которая была им реализована не в ущерб духовной, как и говорил об этом старец.
Можно сказать, что само осознание этих двух аспектов самореализации – социального и духовного и давало монаху чувство уверенности в себе и создавало ощущение дополнительной устойчивости стояния в жизни как бы на двух ногах и опорах на узкой полосе меж двух реальностей – материальной и духовной, умело балансируя между ними, подобно эквилибристу, и попеременно перенося акцент и упор с одной на другую в зависимости от ситуации.
И хотя монах прекрасно понимал всю важность для него полного переноса внимания и акцента в сферу духа, которую старец именовал сферой второго внимания, социальная составляющая была важным и даже необходимым условием для этого. Именно такой тактический подход, как и говорил старец, позволял сохранять трезвость и адекватность в обеих сферах, но требовал при этом наличия глубокой рассудительности и значительной психологической гибкости, а потому существенно отличался от всего того, что можно назвать современной церковно-обрядовой и религиозной жизнью.
Кроме того, тот способ подвизания, который практиковал сам старец и которому учил молодого монаха, существенно отличался от традиционно церковного монашества и современной религиозности особым знанием о душе и целым рядом весьма специфических практик, включая непрестанное богомыслие, аскетизм в повседневной жизни, регулярное ночное бдение, умную молитву и чтение трудов святых отцов Восточной Церкви.
Изредка старец интересовался ходом этих практик, не заостряя на них особого внимания, а как бы между делом слушая и давая отдельные советы, но больше концентрируя внимание монаха именно на беседах, которые всегда оставляли в его душе самый глубокий и неизгладимый след, открывая всё новые и новые уровни и горизонты почти бездонного духовного знания старца о душе.
За относительно непродолжительное время знакомства молодой монах узнал от старца о духовной жизни и традиции древних отцов столько, сколько не узнал за всё время своего монашества и обучения в семинарии и это был один из самых веских аргументов и поводов доверять старцу и его древней системе духовного знания, которая поражала своей математической точностью и фундаментальностью.
Именно с этим двойственным чувством благодарности старцу и ощущения собственного достоинства молодой монах ехал на эту встречу вместе с супругой и сыном, предварительно созвонившись и удостоверившись в том, что старец дома и готов принять гостей.
В субботу выдался на редкость тёплый и солнечный день и старец с Мартой решили принять гостей и устроить небольшое застолье не дома, а на улице в саду за старым садовым столиком. Старец заранее вынес мангал с шампурами и подготовил дрова, а Марта ещё на ночь замариновала в пряно-кефирной заливке куриное филе для шашлыка.
Как и было оговорено заранее, в 13 – 00 к дому старца подъехал знакомый автомобиль из которого первым вышел молодой монах и первым делом помог жене вынести из машины переносную автолюльку с ребёнком, после чего перегнал машину в тупик и проводил супругу к самой входной двери возле которой их уже ожидали старец и Марта.
– Какие гости к нам сегодня пожаловали и всей семьёй, – первым поприветствовал всех старец после чего отдельно с лобзанием поприветствовал молодого монаха.
– Это Светлана, а это наш Пётр, – сказал в свою очередь молодой монах, представляя старцу и Марте супругу с сыном.
– Очень притяно с вами познакомиться, особенно с Петром, – с улыбкой отреагировала Марта, глядя на забавного малыша. – Ну, что, заносите вещи в дом, мы там всё подготовим, а застолье устроим на свежем воздухе в саду, погода сегодня благоприятствует на улице почти 20 градусов. Я думаю Петру не будет холодно ?
– Не будет, мы сегодня специально потеплее оделись, – ответила Светлана.
– Проходите, гости дорогие, познакомьтесь с нашим скромным хозяйством, – сказал старец, – точнее уже с вашим, поскольку именно вам здесь теперь придётся хозяйничать, а мы с Мартой… – на этом слове старец замолчал и вопросительно посмотрел на Марту. Та ничего не ответила и возникла неловкая пауза, которую никто не решался нарушить.
– Мне муж говорил, что у вас обнаружились серьёзные проблемы со здоровьем, – неожиданно сказала Светлана, разорвав возникшую неопределённость, и посмотрев на мужа в знак подтверждения своих слов.
– Да, к сожалению, – с оттенком разочарования в голосе заметил старец, сразу догадавшись про мотив, который озучил своей жене молодой монах. – У меня уже практически не осталось времени, поэтому решил вот в оставшеиеся дни вернуться с Мартой на свою родину, чтобы там возможно и остаться.
Не успела Светлана спросить старца о том куда именно он собирается ехать, как тот упредил её вопрос одной фразой:
– Ну да не будем о грустном, у нас сегодня маленький праздник, так что проходите, дорогие мои, в дом.
Молодой монах отметил для себя ту лёгкость, с которой старец вышел из казалось бы сложной и тупиковой ситуации, не прибегая к явной лжи, а умело используя метод аналогии и аллегории, смысл которой до конца был понятен только ему и Марте.
В доме старец и Марта разделили гостей и Марта взяла в оборот Светлану, начав знакомить с домом и всем хозяйством, а старец с молодым монахом, который уже прекрасно всё знал в доме, пошли в сад разводить огонь в старом и уже видавшем виды мангале.
