В далеком теперь, сорок первом году

     От взрывов родная земля онемела

     И кровь полилась, как в кошмарном бреду,

     Струною народная боль зазвенела.

      

     Я поздно родился для этой войны,

     О ней знаю только по чьим-то рассказам,

     Я не был на этом балу Сатаны,

     Стоять до конца был в бою не обязан.

      

     С ума не сходил в окруженье с тоски

     И танк мой не жгло пламя фаустпатрона,

     С врагом не сходился я насмерть в штыки,

     Мне в плен не пришлось брать тевтонца-барона.

      

     Но все же знакома нам горечь утрат,

     Когда, захлебнувшись в кровавой атаке,

     Залег батальон, поредевший стократ

     И кровь на снегу, словно алые маки.

      

     Отведать и нам от свинцовой пурги

     Пришлось, хоть и в мирное время мы жили.

     От ярости нашей бледнели враги

     И этому павшие нас научили.

      

     Они не согнулись в той страшной войне,

     Покорно врагу сапоги не лизали

     И гибли... И, значит, нам нужно вдвойне

     Прожить эту жизнь, как они наказали.