О чём поётся в песне Сакиса Руваса, Светлана Анатольевна понимала смутно, но явно о чём-то вкусном, о том, что дарит радость не только жителям знойного Корфу, но и любой живой твари. От этого на душе становилось уютно и солнечно. Пропалывая грядки с чесноком, молодая учительница физики подпевала: «Намаа-гапас, опу кенаме. Намаа-гапас, бисори ну фоваме. Намаа-гапас. »

     Совсем не подозревая, что в дуэте с телефоном она поёт не только для петрушки, укропа и прочей зелени, но и для того, кто наблюдал за ней.

     Не моргающие глаза, точно притаившегося в бамбуковых зарослях тигра, внимательно следили за каждым её движением, изучая все изгибы молодого тела, фиксируя каждую капельку пота, поблескивающую на нём.

     Если бы взгляд мог оставлять следы, каждый неприкрытый участок тела был бы покрыт следами от хищных укусов.

     Но взгляд, к сожалению, наблюдающего и, к счастью, для Светланы Анатольевны, не имеет обратного сопротивления.

     Оттого-то учительница физики и не заметила стоящего на соседнем огородном участке в одних трусах, закатанных таким образом, что больше походили на плавки, мужчину. Она, совсем не беспокоясь о позах, сидела на корточках с широко расставленными ногами и продолжала подпевать иноязычному музыканту: «Намаа-гапас, опу кенаме. Намаа-гапас, бисори ну фоваме. Намаа-гапас»,— стараясь дотянуться до самых дальних сорняков и не думала одёргивать домашний халат.

     Лишь закончив прополку, Светлана Анатольевна со вздохом облегчения выпрямилась, желая сбросить усталость с затекших спины и ног.

     Заметив мужчину, она отшатнулась. Он, упершись о черенок садовых вил и обливаясь крупными каплями пота, стоял немного сгорбившись.

     Трусы-плавки сильно топорщились, а выражение лица огородника выражало горделивое самодовольствие.

     Дождавшись, когда взгляд молодой учительницы естественным образом скользнёт по его босым ногам к коленям и выше, он переложил вилы в другую руку, взяв их наподобие трезубца, остриём вверх, выпрямился, приняв статичный облик античной статуи.

     И в самом деле, хорошо сложенный, он был похож на одну из древнегреческих скульптур. Вот только чересчур мощные части тела выдавали в натурщике не морского бога, а лесного варвара.

     Первым желанием было бежать. Но в мгновение ока на смену этому неожиданному порыву пришёл голос разума.

     «Он ничего плохого не сделал. Да, человек весьма странный, но все мужики с прибабахом», — подумала Светлана Анатольевна и невольно хихикнула. «Сережа, что вас так обрадовало?» — озорно поинтересовалась молодая учительница.

     Мужчина ничего не ответил, на вытянутых руках поднял вилы над головой и, немного запрокинув голову, защищаясь от солнца, закрыл глаза. Крупные капли пота, подобно чешуе рыбы, сверкая на солнце, плотно покрывали всё тело. И впрямь, Посейдон.

     Учительница физики не без удовольствия смотрела на купающегося в лучах света мужчину.

     Всё это продолжалось секунду или минуту, кто знает, у времени удивительные забавы.