BookBox

Гамлетовское молчание и «Silentium» Тютчева – что убедительнее?

Перед своей смертью Гамлет произнес загадочную фразу – «Дальнейшее – молчание», которая до сих пор не дает покоя как критикам и литературоведам, так и читателям. Что имел в виду принц датский, который, убив своего заклятого врага короля Клавдия, буквально на несколько минут сам стал королем? Впрочем, за это коротенькое время Гамлет успел многое: дал свой голос за Фортинбраса в качестве будущего правителя Дании и удержал своего верного Горацио от самоубийства. Читатель может только догадываться, что имел в виду принц датский, отдавая дань молчанию. Это могло быть прощание с суетной и шумной жизнью и ощущение наступающей смерти – как физической, так и духовной: ведь герой умер внезапно, так и не найдя ответа на роковой вопрос – «быть или не быть?».
Некоторый свет на последнюю реплику Гамлета проливает знаменитое стихотворение Тютчева «Silentium». В нем поэт призывает хранить свой духовный мир от влияния внешнего мира. Не этого ли же самого добивался Гамлет, когда сначала пытался покинуть Эльсинор, а затем – прикинулся безумным, чтобы хоть в таком амплуа оставаться собой? Лирический герой Тютчева рефлексирует не хуже принца датского. Он всецело погружен в себя и дистанцируется от всего, что вносит диссонанс в его микрокосм. Точно так же вел себя и Гамлет. Он так ревниво оберегал свое «я», что любое неосторожное слово (не говоря уже о провокационных вопросах и лживо-льстивых замечаниях) задевало его и провоцировало в ответ язвительные тирады и пафосные монологи.
Какое же молчание убедительнее – гамлетовское или героя Тютчева? Датский принц закончил свою жизнь трагично, символично… и невнятно. Всю пьесу он метался между своими страхами и сомнениями и не смог умереть как следует. Поэтому его последние слова получились такими загадочными и не слишком убедительными. Другое дело – «silentium» Тютчева. Это целая программа молчания – ясная, строгая, простая. Герой стихотворения отчетливо осознает цену духовной тишины и не разбрасывается словами. Он спокоен, сосредоточен, уверен в себе. Правда, он еще не дошёл до наивысшей точки молчания, когда человек постигает тайны бытия. Но он по крайней мере настроился на продолжительное ожидание и – в отличие от датского принца – не умствует. Поэтому его молчание полноценно и полезно – в отличие от гамлетовского, которое напускает туман на ошеломленного читателя.