BookBox

«Интрига есть ложь» – девиз А. Н. Островского

В небольшой статье «Мысли о драматическом искусстве» известный драматург Островский высказал интересное и весьма актуальное для своего (и нашего!) времени мнение о состоянии театра вообще и актерском искусстве, – в частности. Александр Николаевич был заядлым театралом и входил во все подробности постановок спектаклей. Он тонко и трепетно относился к игре актеров, ратовал за оригинальность сюжета и вообще при каждом удобном случае пропагандировал пользу высокого искусства, под которым подразумевал, в первую очередь, хорошую, жизненную драму.
Сам Островский трепетно придерживался этой аксиомы. Его сюжеты взяты из глубин народного быта, а герои как будто переселились из реальной повседневности на страницы пьес. Произведения Островского подкупают своей убедительностью, простотой и правдивостью. В чем причина узнаваемости его историй? Ответ прост: Александр Николаевич не изощрялся и не пытался лихо закрутить сюжет в угоду публике. Он просто вырывал из потока жизни факты и события и облекал их в художественную форму. Драматург считал интригу ложью, обманом, иллюзией. А между тем многие авторы прилагают максимум усилий, чтобы заинтриговать читателя какой-нибудь невероятной историей, таинственной загадкой, сногсшибательной развязкой. Ничего подобного не прослеживается в пьесах Островского, который старался говорить с читателем и зрителем о простых, узнаваемых темах.
Но несмотря на презрение к художественной интриге Островский высоко оценивал творчество Шекспира. А ведь пьесы последнего основаны как раз на всевозможных явных и подковерных интригах – любовных, политических, комедийных, исторических… Значит ли это, что Александр Николаевич кривил душой, когда изрек свое знаменитое – «интрига есть ложь»? Конечно же, нет. Просто Островский считал, что его знаменитый предшественник вплетал в придуманные до него фабулы «жизненную правду», которая получалась психологически достоверной.
Впрочем, Островский даже не пытался подражать Шекспиру. В отличие от английского драматурга, он не стремился к совершенству формы и стройности композиции. Напротив, его комедии и драмы как будто вырваны и жизни: в них нет классической завязки и законченной развязки. В отличие от Шекспира Островский не делает выводов, а словно предоставляет жизни самой поставить точку в истории.