BookBox

О посещении Н.В. Гоголя Оптиной пустыни

Николай Васильевич Гоголь был глубоко мистичным человеком. Его религиозно-духовные поиски до сих пор не дают покоя как исследователям его творчества, так и рядовым читателям. Писатель посещал дом известного историка и литератора Михаила Погодина, где собирался цвет московской интеллигенции. Часто здесь заходили разговоры о религии, церкви, Евангелии, богослужениях. Гоголь с жаром принимал в них участие и во время одной из таких бесед получил совет съездить в Оптину пустынь и познакомиться с известным старцем Макарием. Поначалу Николай Васильевич скептически отнесся к этому предложению, но в 1850 году все-таки побывал в пустыни.
Здесь он без свидетелей, наедине, беседовал со старцем Макарием. Это посещение оставило глубокий след в его душе. Впоследствии Гоголь говорил, что зашел к старцу одним человеком, а вышел другим.
В письме к графу Александру Толстому, будущему обер-прокурору Синода, Николай Васильевич писал, что обитатели монастыря и окрестностей поразили его ласковым обращением, простотой, услужливостью, участием. Писатель не расспрашивал монахов об их жизни: ему было достаточно только посмотреть на их кроткие лица и нежные улыбки, чтобы сохранить об обители самые теплые воспоминания.
В Оптиной пустыни писатель побывал еще 2 раза – летом и осенью 1851 года. Тогда он познакомился с отцом Порфирием, который был составителем жизнеописаний. В своей переписке он оставил о нем положительные, душевные воспоминания: «Душа его такая детская, светлая прозрачная! Он всегда весел, всегда снисходителен…» – так характеризовал его Николай Васильевич. Монах Порфирий в письме призывал Гоголя развивать свой талант и творить для благодарных читателей.
Известны два письма Гоголя в Оптину пустынь. Первое – игумену Моисею с просьбой принять пожертвование на строительство монастыря. Второе письмо получилось более пространным и эмоциональным. В нем писатель горячо просил игумена молиться за него. В то время Гоголь переживал переломный момент: он постепенно отказывался от светской литературы в пользу религиозной, но испытывал колебания, метания и страхи.
Судя по словам старца Макария, Гоголю не хватало определенности. Николай Васильевич пришел к религии безотчетно, горячо, но, очевидно, не до конца осознавая внутренний духовный переворот, что сказалось на его творчестве.