BookBox

Почему «Щелкунчик и Мышиный король» – неромантическая сказка?

Многие литературоведы считают Э.Т.А. Гофмана писателем романтического толка. И для этого есть все основания: герои его произведений – как и положено романтическим персонажам – стремятся всеми правдами и неправдами вырваться из скучного серого быта в мир грез, безумных фантазий и причудливых мечтаний. Однако фирменная ирония автора, его едкий, приземленный юмор и, наконец, тонкая, едва уловимая ирония над типичными фишками романтизма резко отличают его от представителей данного направления. И его самая известная сказка «Щелкунчик и Мышиный король» – лучшее тому подтверждение.

На первый взгляд, эта история построена по типичной, узнаваемой схеме романтических произведений. Автор противопоставляет будничный мир среднестатистической немецкой семьи Штальбаумов миру сказочного волшебства. Последний, кстати, не является чем-то недосягаемым – напротив, он находится совсем рядом, буквально в двух шагах от главной героини Мари. В романтических произведениях этот мир представляется в виде огромной, прекрасной и ужасной природной стихии – моря, пустыни, гор, леса и т.д. В сказке же про Щелкунчика это всего лишь… игрушечное царство с конфетами, цукатами и прочими сладостями, что поневоле вызывает улыбку у читателей всех возрастов. В самом деле, можно подумать, что в этом королевстве живут одни сладкоежки и что кондитерские изделия являются пределом их счастья! Так Гофман изящно и иронично развенчивает главную тему романтизма – бегство героя от повседневности в заоблачную даль, где ему грозят всевозможные опасности.

Романтичному герою обычно противостоит роковой злодей, который не уступает ему ни в харизме, ни в силе. Иначе обстоит дело в «Щелкунчике»: Мышиный король настолько отвратителен, что читатель с самого начала уверен, что он проиграет. Декоративное, почти миниатюрное столкновение добра со злом в сказке Гофмана выводит эту извечную тему на новый уровень. Вместо героической патетики и романтических страстей персонажи «Щелкунчика» выясняют отношения на игрушечных шпагах. Такой формат сразу приземляет романтику событий, которую следовало ожидать от противостояния принца игрушечного королевства с коварным Мышиным королем. Поэтому сказка Гофмана про Щелкунчика – совершенно специфическая, уникальная история, которая не укладывается в рамки романтического жанра.