BookBox

«Поющий поэт» и «грустный оптимист»: к 100-летию Б. Окуджавы

В этом году исполняется 100 лет со дня рождения известного поэта, исполнителя авторских песен Булата Окуджавы. Его стихотворения по праву вошли в золотой фонд советской поэзии. Они звучали по радио, в фильмах, магнитофонах и виниловых пластинках. Сам Булат Шалвович относился к своей популярности спокойно, почти философски. Он даже не считал себя бардом в полном смысле этого слова и на концертах просил представлять себя «поющим поэтом». Окуджаву считают лицом, вернее, голосом эпохи. Он пережил страшные 1930-е годы, в которые потерял почти всю семью (его отца, сестру и дядей расстреляли, мать арестовали), познал голод, нищету, уличное воспитание. На фронт Булат отправился добровольцем, был тяжело ранен, но получил несколько наград.
Именно в годы войны он попробовал свои силы в поэзии. Для ребят-сослуживцев он сочинил песню, которую считал слабым подражанием, однако она сразу стала популярной в полку. Следующий раз он взялся за перо в студенческие годы, и снова песня удалась на славу. А в середине 1950-х годов Булат научился брать несколько аккордов на гитаре. Это был поворотный момент в его творческой судьбе. С того времени его стихи сами стали проситься на музыку, и он сам стал их исполнять.
Впрочем, Окуджава считал свои песни, в первую очередь, стихами. Себя он считал плохим гитаристом и посредственным певцом. Он часто повторял, что не столько поет, сколько проговаривает (в лучшем случае, – напевает) стихотворения под музыку. Тем не менее, часть его песен были оркестрованы и стали всенародными хитами («Десятый наш десантный батальон», «Часовые любви», «Кавалергарды», «Ваше благородие…», «Капли датского короля», «Бери шинель» и др.).
Песни Окуджавы отличают глубокий лиризм, душевная мягкость, философская, сосредоточенная задумчивость. В отличие от многих эстрадных исполнителей, Окуджава даже не пытался развлечь своих слушателей. Его стихи заставляли людей думать, сопереживать и даже страдать. И манера исполнения «поющего поэта» не располагала к бездумному веселью. Окуджава пел мягким, приглушенным, неспешным голосом, словно призывая слушателей к сокровенной беседе с глазу на глаз. Не зря Булат Шалвович называл себя «грустным оптимистом». Однажды он признался, что относится к жизни трезво и реалистично, без иллюзий и романтичных мечтаний. Однако даже его самые печальные песни неизменно вселяли в слушателей веру и надежду на будущее.