Лишь поворотом головы.

Но, местью одурманенные очи,
Приходят в пагубный восторг.
Царь миловать бояр не хочет,
И невозможен с Грозным торг.

Перечить - вздор. Себе дороже.
К Шуйским давненько злобен Царь.
И пот, и кровь, и страх под кожей,
Сызмальства помнит Государь.

Вечно держали в чёрном теле,
Пока был волей слаб да млад.
Нынче, отведают на деле,
Царя хозяйственный уклад...

-Ну всё, довольно псам резвиться.
Утрачен к действу интерес.
Кровь под вольер ручьём струится.
Достался каждому свой крест.    

Опричным, повидавшим виды,
Стало, и впрямь, не по себе.
Припомнил Иоанн обиды,
Как бы шутя, не по злобе.

На лицах онемевшей стражи
Написан ужас маслом да пером.
Еле живых, кровавою поклажей,
Бояр, грузила челядь всем двором...

             ... ... ...
С тех пор, годков пяток, не боле,
Как пошутить изволил Иоанн.
Наперекор Царёвой воле,
Лекарь один для страшных ран –

Время. Единственный свидетель,
Всему судья, безжалостный палач.
Страшной бывает добродетель.
Ты хоть посмейся, хоть поплачь.

            ... ... ...
       Взятие Казани

Настал черёд казанской знати
Отведать "милостей" Москвы.
Немало надобно затратить,
Дабы Орду лишить главы.

Царь Иоанн, собравши силу,
Двинулся с войском на Восток,
Покинув всё, что сердцу мило,
Свершив ещё судьбы виток.

С десяток лет уже в итоге,
Кровь Русичей пьёт Ядыгар,
И Государь встал на пороге
Пиршества буйного в разгар.

Гордо вознесшись минаретом,
Казань предстала пред Царём.
Ханство падёт грядущим летом,
Вкупе, с надменным главарём.

На сей раз, план куда мудрее,
Нежели прошлых лет поход.
Ярило светит, да не греет -
Рекой недавно сброшен лёд.

Множество лодей, с хитрым скарбом,
Пристало к острову в ночи.
Дозоры встали авангардом,
Не запалив даже свечи.