После улицы, помещение мне показалось серым и тёмным. Но это только показалось, потому что потом я увидел его очень светлым, а стены и потолки белые и яркие. Мы поднялись на второй этаж. Затем, гулко цокая по мраморному полу, вошли в фойе. Там был опять лифт. На какой этаж мы поднялись сейчас, я не заметил. Игорь молчал. Я тоже. Выйдя из лифта в такое же фойе, мы свернули влево и остановились у двери без номера и без всякой таблички. Игорь осмотрел меня с ног до головы, поморщился, и открыв дверь, дал мне знак пройти. Потом зашёл вслед за мной.
Мы оказались в Т-образном помещении, где ходы были вперёд, направо и налево. Ходы направо и налево, по пути имели ещё по паре дверей. Это было большое помещение из нескольких комнат, кухни, столовой... Мы прошли в гостиную. Там уже собралась компания из четырёх человек. Они посмотрели на нас и вежливо улыбаясь, по-очереди поприветствовали меня рукопожатием, будто мы давние приятели. На этом наше знакомство закончилось. Компания вернулась к прежней беседе, оставив меня своим вниманием. Я сел на стул, стоящий отдельно, и скромно наблюдал за происходящем. Я не отличаюсь каким-то аналитическим умом, или особенной наблюдательностью. Часто я начинаю видеть черты характера человека, рисуемые его поведением, лишь после того, как мне об этом кто-то скажет. Да у меня, честно говоря, никогда и не было никакого намерения разглядеть эти скрытые качества.
В тот раз всё было точно так же. Я ни во что не пытался вникнуть. Я даже был малость обескуражен, понятно какими обстоятельствами. Но даже в том состоянии от меня не укрылась одна деталь, слишком заметная в том обществе. Некоторое время я сидел в одиночестве, никому не интересный. Прошу заметить: я ничего не рассматривал, ни к чему специально не прислушивался, видел и слышал только то, чего нельзя видеть и слышать, лишь закрыв глаза и заткнув уши. Я бы так и сделал, если бы это не было слишком нелепо. Так вот: мне показалось, что они норовят заручиться пониманием одного мужчины.